i thought that you were my ark, but you left me in the dark. my little life fell apart (c) joe
Название: Молоко и мёд (Milk and honey)
Фандом: Gravitation
Автор: daiyaonna ([email protected])
Переводчик: Nittle Grasper
Бета: Маленький Принц Уэльс
Пейринг: Юки/Шуичи, Юки/Тома
Рейтинг: PG-13 (авторский)
Дисклеймер: моего тут ровным счётом ничего нет
Саммари: Такие разные. Они оба. И никогда я не смогу предпочесть одного из них другому.
Разрешение на перевод: письмо отправлено автору
Примечание: фик переведён в большей степени для того, чтобы развеять сомнения одной замечательной девушки по поводу моих долгосрочных проектов =)
Молоко и мёд
Он снова смотрит на меня. Несносный ублюдок. Каждый раз, когда я невзначай поднимаю глаза, он смотрит на меня. Постоянно смотрит. Временами я устаю от этого его навязчивого исследования, но иногда…
Оно кажется мне очаровательным.
Но не сейчас.
Прямо сейчас он потребует от меня любви и прочей смешной чепухи, которая уже никого не интересует. В том числе и меня. Чёрт, и никогда бы не интересовало, если бы мой любовник не был бы таким настойчивым.
- Пожалуйста!
- Пожалуйста, Юки!
- Юки, Юки, Юки, Юки!
Я рад, что он, наконец, затыкается. Мой любовник просто не умеет быть тихим, даже в случае необходимости.
Мой любовник…
Он смеётся, как девчонка, у него ясные, как сапфиры, глаза, волосы цвета малинового леденца, и всё, чего бы мне хотелось – это придушить его. На секунду я задумываюсь над тем, как бы заманчиво было сжать руками его горло и заставить замолчать навсегда, но…
Вместо этого я просто прикуриваю. От сигареты поднимается небольшое облачко дыма, выглядящее неимоверно скучным рядом с пафосными праздничными украшениями, судорожно прилепленными к стенам. Я отворачиваюсь. Либо я не буду думать обо всём этом, либо меня вынудят сделать что-нибудь… плохое.
Я ухмыляюсь.
Плохое? Что всё-таки можно назвать плохим?
За свою жизнь я совершил парочку довольно мерзких поступков, но никто даже не осудил меня за них, кроме…
Сукин сын! Он всё ещё смотрит на меня! И почему мне вздумалось на него взглянуть сейчас? Наверняка он думает, что мне просто скучно тут.
Скучно? Биться головой об стену – абсолютно любую стену в мире – было бы более увлекательным занятием.
Повсюду эти крошечные кружочки разноцветной бумаги. Когда я говорю «повсюду», я действительно имею в виду повсюду. На столах, на полу, в моих волосах…
Проклятье.
Я аккуратно стряхиваю их, неизбежно попадая на голову моему возлюбленному. Он замечает это и, повернувшись, улыбается своей светящейся улыбкой. Мне хочется сказать ему «убирайся прочь», но это и так слишком очевидно. Если я скажу так, он, скорее всего, заплачет.
Ну что за ребёнок.
- Ты устал?
Произнесённая им фраза удивляет меня сильнее, чем что-либо сказанное им ранее. Откровенно говоря, я шокирован тем, что он всё-таки может говорить нормально.
Я, как обычно, пожимаю плечами, и он цепляется к моей руке, как пиявка. И я, зная, что ничто не заставит его отпустить мою руку, просто перестаю обращать на него внимание.
- Юююкккиии!!
Только не это. Всё, что угодно, только не этот его коронный вопль.
Ну вот, теперь все пялятся на нас: придурок со своим, безусловно «говорящим» кроликом, сумасшедший менеджер-американец, лучший друг и по совместительству покровитель, моя сестра, брат… он!
К чёртям всё!
- Заткнись.
Н-да. Ну и поворот. Наверное, стоит ещё разок поздравить себя с очередной демонстрацией моего «ума» перед скоплением народа. Да, я просто гениален.
Он уже готов разразиться потоком слёз, мой маленький любовник, с теперь уже влажными сапфировыми глазами и растрёпанными розовыми волосами, но я неожиданно для самого себя смягчаюсь.
Да, это так. Потому что я всё ещё хочу, чтобы он был рядом. Догадываюсь, что этот плаксивый мальчишка когда-нибудь доконает меня, но сейчас я просто позволяю себе резко прижать его и поцеловать.
Он всегда отвечает мгновенно. И мне это нравится.
Он приоткрывает рот пошире в поисках моего языка, но я отстраняюсь, незаметно подмигнув ему. Больше не собираюсь продолжать этот спектакль. Я касаюсь губами мочки его уха, пробую его на вкус.
Клубника. Как иронично.
- Всё потом, - шепчу я, наслаждаясь тем, как он тихонько вздрагивает и кивает. Можно даже подумать, что до этого между нами ничего не было. Мой любовник молниеносно переключается на беседу с гитаристом, чьё имя постоянно вылетает у меня из головы, и комната вновь наполняется неимоверным шумом, голосом моего любимого и обсуждением какого-то безрассудно-смелого деятеля сцены.
Я вдыхаю, пуская медленную смерть в лёгкие. Она не так уж и противна, и к тому же помогает мне расслабиться.
Стряхнув горы конфетти с колен, я встаю и выхожу на балкон. Я слышу, что меня окликивают. Возможно, это просто галлюцинация. Да вся моя жизнь была одной сплошной галлюцинацией до настоящего времени.
Ещё один вдох, и снова дым поднимается в воздух. Я не хочу больше галлюцинаций. Это медленно сведёт меня с ума. Заставит потерять рассудок. Я усмехаюсь этой мысли.
Сумасшедший Уесуги Эйри.
Нет, не так…
Юки Эйри, предводитель душевнобольных.
- И это всё я, - я произношу это вслух, чтобы услышать собственный голос. Столько мыслей не принесут ничего хорошего.
Ничего…
- Эйри-сан, ты говоришь сам с собой?
Я нервно стискиваю зубы. Этот голос подобен яду, противостоять которому я не способен. Один только вид этого человека за моей спиной причиняет мне…
О чёрт!
Я поворачиваюсь к нему.
От его улыбки мои волосы, должно быть, встают дыбом, а сам я падаю жертвой этого невыносимого очарования. Как и прежде.
Я понимаю, что попадаю в ловушку, когда он подходит ко мне, сжимая бокал с игристым вином в изящной руке.
Я качаю головой. Будь проклята моя привычка.
Чёрт!
Не подходи ко мне!
- Да? – его дыхание незаметно в холодном воздухе; впрочем, я и так знаю, что он действительно холоден, как лёд.
Я пытаюсь сосредоточиться на теме его вопроса, но в голову ничего не идёт.
Давай же, безвольный трус. Где же твоё хвалёное остроумие?
- Эээ…
Да, внятные ответы – это не мой конёк. Я слегка пожимаю плечами и делаю попытку отвернуться.
Проклятье, это просто невероятно сложно!
А этот гад всё улыбается, в очередной раз делая из меня дурака. Улыбается так, как будто хвалится тайной, известной ему одному. Я хмурюсь. Отлично. Заставь его думать, что ненавидишь, и он уйдёт.
Может быть.
От него всегда было так трудно избавиться.
Мысленно я составляю список всех возможных проклятий на его светлую голову. Но вместе они почему-то звучат, как песня. Я, правда, даже и не удивляюсь этому особо.
Он подходит ещё ближе, слегка наклоняясь; под неясным светом луны его бирюзовые глаза становятся тёмно-тёмно-зелёными, и я инстинктивно подаюсь назад.
И только после этого понимаю, что происходит.
Какого чёрта?!
Я не боюсь его.
Слышно быстрое биение моего сердца. Так, хорошо, я не боюсь его… иногда.
В конце-концов, это даже смешно. Мне 22, за плечами у меня большой жизненный опыт, чёрт возьми, а я трушу перед кем-то, кто ниже и слабее меня.
Думаю.
Чёрт, чёрт, чёрт!
Почему мне ничего не лезет в голову?!
- Эйри-сан?
Всё. Теперь он знает. Он всегда был слишком хорош в познании человеческой души. Когда-то мне нравилось в нём это. Когда-то.
Теперь нет.
Я шумно вздыхаю и равнодушно бросаю выкуренную лишь наполовину сигарету вниз с балкона. Она беззвучно исчезает в темноте.
Молчание, пока…
- Ну же, Эйри-сан. Скажи хоть что-нибудь.
- Что-нибудь, - отвечаю я с живостью, и на мгновение, всего лишь на короткое мгновение, мне кажется, что он меня ударит. Или раздавит бокал в своей руке. Однако он ничего не делает, и это заставляет меня задуматься, почему же я ожидал от него нечто подобное.
Он никогда…
Его смех рушит мои размышления.
- Эйри-сан, ты очарователен. Но к чему сарказм?
- Почему бы и нет? – я продолжаю язвить, жалея, что выбросил сигарету. Так у меня было бы хоть какое-то занятие…
Я всё ещё не рискую смотреть на него. Он самый настоящий дьявол, мучащий мою душу. Неожиданно эта мысль вызывает у меня улыбку.
Он хочет сожрать меня.
- Что тебя так развеселило, Эйри-сан?
Я содрогаюсь от его манеры произносить моё имя. Он полагает, что вправе так обращаться ко мне. Высокомерный подонок.
И снова я пожимаю плечами, притворяясь безразличным, но его взгляд безжалостно пронзает меня, сжигая мою кровь невидимым огнём. Я раньше уже чувствовал такое. Я знаю, что это, и ненавижу его за эти пробудившиеся… эмоции.
Чёрт возьми!
- Ты, - недовольно ворчу я, и черты его лица искажаются, превращаясь в опасность, которая всегда была им. – Всё это чертовски весело.
- Эйри… - его пальцы касаются моих, и я теряюсь. Я не осознавал, насколько он близко, и мой рассудок без колебаний летит в ночную тьму. Моё сопротивление рассыпается на песчинки, и я подаюсь вперёд.
В этом тусклом свете он кажется нереальным. Я не могу отрицать, что он слишком красив. И не могу противостоять его красоте.
Проклятье. Почему я?
- Н-нет, - мой голос дрожит, и он улыбается, поняв это. Должно быть, я сошёл с ума. Должно быть, я горю в аду, но…
Но…
Я чувствую его дыханье на своей щеке, горячее, отравляющее рассудок, и моментально окунаюсь в озеро своих противоречий.
Бежать. Остаться. Бежать, бежать прочь. Остаться. Остаться рядом с ним.
О, Боже.
- Эйри, - повторяет он шёпотом мне на ухо, практически не касаясь меня.
Горячо. Так горячо.
Я умираю.
Умираюумираюумираю.
Это… Этого не может быть.
На мгновение я верю в это. Верю остатком самообладания, которое я ещё сохраняю. Я не здесь. Не с-
Он касается ладонями моего лица, и моё сердце замирает. Все мои мысли тут же стёрты подчистую, рассеяны в невидимую пыль, которую легко уносит ветер.
Проклятье! Я что, дрожу?
- Ты такой милый, - мурлычет он. Мои глаза прикованы к его губам. Они такие же бледные, как и его кожа. Я судорожно сглатываю.
- Я, - наконец-то я понимаю, почему я не в состоянии говорить или думать.
Это слишком сильно ранит.
- И всегда был таким, - продолжает он, скользя подушечками пальцев по моей щеке. – Что случилось?
Он резко даёт мне пощёчину. Сильно. Моё лицо горит огнём, а я смотрю на него, не понимаю происходящего. У меня нет ни малейшего подозрения, о чём он говорит.
Какого. Чёрта.
- Кто, - ну вот опять, я не могу говорить.
Кто ты?
- Видишь, что ты вынудил меня сделать? – мягко шепчет он мне, нежно поглаживая тыльной стороной ладони всё ещё горящую от удара щёку.
Его лёгкие прикосновения сводят с ума. Я в ловушке, и я знаю, что вырваться из неё иже невозможно, когда он встаёт на цыпочки, чтобы быть со мной одного роста. – Позволь мне загладить свою вину.
Я улавливаю отблески нечеловеческого голода и желания в этих тёмных бирюзовых глазах, и меня охватывает ужас.
Нет. Помогите. Кто-нибудь. Я не могу…
Я не могу сопротивляться этому. Ему.
Он обводит языком мои губы, прежде чем накрыть их своим ртом, унося меня в поцелуй. Поцелуй, способный остановить моё сердце. Я задыхаюсь и растворяюсь в нём, желая этого и только этого.
Я больше не принадлежу розоволосому мальчишке. Я не принадлежу никому. Кроме него.
Я могу только предполагать, что он думает так же. И никакая жена не помешает ему, не остановит его. Ведь он… претендует на меня.
Я не пытаюсь выяснить его намерения, я только хочу понять его. Я пытаюсь и не могу. Я доверял ему слишком долго, чтобы теперь сказать «нет». Бесполезно и пробовать.
Я пытался обвести его вокруг пальца, а теперь в отместку я зажат в плотном кольце его рук, игрушка для его развлечения. Предмет его желания.
Желание…
В темноте я делаю попытку рассмотреть его лицо. Волосы, посеребрённые луной, непринуждённо спадают на лоб; морозный воздух слегка румянит его кожу. Прежде, чем я осознаю, что происходит, мои руки обнимают его за плечи.
Чёрт.
Я не могу отказать ему. Я порабощён твоей опасной красотой, Сегучи Тома. Мой друг. Муж моей сестры.
Я ни на секунду не перестаю думать, что кто-нибудь может увидеть, как он покусывает мою нижнюю губу.
Хватит. У меня есть с кем-
Проклятье. Его рука мягко ложится мне на грудь, ловкие пальцы расстёгивают пуговицы на рубашке. И так же ловко добираются до моей кожи.
Я хочу возненавидеть его. Хочу. Отчаянно хочу. Он завёл меня слишком далеко, превратил мои надежды и мечты в искажённые фантазии грязных романов, желание того, чего у меня никогда не было. И не могло быть.
Юки-сэнсэй…
Больно знать то, что известно мне, вечно играть в эту игру. Полагаю, мой приговор отсрочат…
Так и есть.
Отсрочка и наказание.
Он целует меня последний раз, прежде чем отстраниться. Я удивлённо моргаю, на что он лишь издевательски-целомудренно качает головой.
- Ты был очень плохим, Эйри-сан, - говорит он, хитро прищуриваясь, и поднеся бокал к губам, залпом допивает своё вино.
Он держал его всё это время?!
Чё-ё-ёрт.
Меня пробирает озноб, и я быстро отворачиваюсь от него.
- Какой есть, - бросаю я через плечо; мои руки дрожат от осознания того, что он только что сказал.
Плохим…
Мы вернулись в самое начало, так? Снова?
Он усмехается.
- Зайди ко мне на днях, Эйри-сан, - я слышу, как спокойно он уходит, звук его шагов сливается со стуком моего сердца.
Уходит. Он… оставляет меня, сыплется сквозь мои пальцы как песок.
Тома…
- Шиндо-сан, - эта его последняя фраза, произнесённая так чувственно, отзывается во мне лёгким ознобом, пробежавшим вдоль позвоночника. Я поворачиваюсь и замечаю теперь уже одинокую фигуру в густой тьме. Но даже в этой темноте я вижу его широкие глаза, его печальное круглое лицо. Он приближается ко мне, и я замечаю, что луна усыпала его лицо иллюзорными веснушками, резко очертила линии его тела.
Я определённо самый зажравшийся ублюдок на свете.
Шуичи…
Как я смог сделать это с тобой? Как ты смог полюбить меня?
- Юки? – его голос полон заботы, сострадания и, несмотря на ледяной зимний воздух вокруг нас, тепла. Он вытягивает вперёд руку и сжимает ей мои пальцы, нежно согревая их. – Всё в порядке?
Нет.
- Да, - я отвечаю шёпотом, и он, кажется, знает, почему мне не хочется говорить. Не сейчас. Всё же он подходит ещё ближе и обвивается вокруг меня, крепко прижимая к себе.
Как всегда сильный.
Я никогда не ценил его подобающим образом. Никогда.
Мой любимый прижимается к моей груди, и неожиданное счастье наполняет моё сознание. Мне ничего не остаётся, как отплатить ему любовью, всей душой желая его. Мечтая о нём. Я вздыхаю и крепко обнимаю его, погружаясь в свои мысли.
Такие разные. Они оба.
Но…
Я никогда не смогу предпочесть одного из них другому. Даже если бы мог прожить девять жизней.
Тома – источник моей жизни. Холодный, беззаботный и кроткий. Он не хочет ничего взамен и сдерживает обещание, данное моей сестре.
А Шуичи…
Шуичи моя любовь. Моя сила. Моя поддержка. Он просит только о том, что я ему и так даю, несмотря на то, что он заслуживает гораздо большего.
Без них привычный мне мир разрушится. Без них я не смогу жить.
Мой эликсир.
Мой яд.
Мои молоко и мёд.
Фандом: Gravitation
Автор: daiyaonna ([email protected])
Переводчик: Nittle Grasper
Бета: Маленький Принц Уэльс
Пейринг: Юки/Шуичи, Юки/Тома
Рейтинг: PG-13 (авторский)
Дисклеймер: моего тут ровным счётом ничего нет
Саммари: Такие разные. Они оба. И никогда я не смогу предпочесть одного из них другому.
Разрешение на перевод: письмо отправлено автору
Примечание: фик переведён в большей степени для того, чтобы развеять сомнения одной замечательной девушки по поводу моих долгосрочных проектов =)
Молоко и мёд
Он снова смотрит на меня. Несносный ублюдок. Каждый раз, когда я невзначай поднимаю глаза, он смотрит на меня. Постоянно смотрит. Временами я устаю от этого его навязчивого исследования, но иногда…
Оно кажется мне очаровательным.
Но не сейчас.
Прямо сейчас он потребует от меня любви и прочей смешной чепухи, которая уже никого не интересует. В том числе и меня. Чёрт, и никогда бы не интересовало, если бы мой любовник не был бы таким настойчивым.
- Пожалуйста!
- Пожалуйста, Юки!
- Юки, Юки, Юки, Юки!
Я рад, что он, наконец, затыкается. Мой любовник просто не умеет быть тихим, даже в случае необходимости.
Мой любовник…
Он смеётся, как девчонка, у него ясные, как сапфиры, глаза, волосы цвета малинового леденца, и всё, чего бы мне хотелось – это придушить его. На секунду я задумываюсь над тем, как бы заманчиво было сжать руками его горло и заставить замолчать навсегда, но…
Вместо этого я просто прикуриваю. От сигареты поднимается небольшое облачко дыма, выглядящее неимоверно скучным рядом с пафосными праздничными украшениями, судорожно прилепленными к стенам. Я отворачиваюсь. Либо я не буду думать обо всём этом, либо меня вынудят сделать что-нибудь… плохое.
Я ухмыляюсь.
Плохое? Что всё-таки можно назвать плохим?
За свою жизнь я совершил парочку довольно мерзких поступков, но никто даже не осудил меня за них, кроме…
Сукин сын! Он всё ещё смотрит на меня! И почему мне вздумалось на него взглянуть сейчас? Наверняка он думает, что мне просто скучно тут.
Скучно? Биться головой об стену – абсолютно любую стену в мире – было бы более увлекательным занятием.
Повсюду эти крошечные кружочки разноцветной бумаги. Когда я говорю «повсюду», я действительно имею в виду повсюду. На столах, на полу, в моих волосах…
Проклятье.
Я аккуратно стряхиваю их, неизбежно попадая на голову моему возлюбленному. Он замечает это и, повернувшись, улыбается своей светящейся улыбкой. Мне хочется сказать ему «убирайся прочь», но это и так слишком очевидно. Если я скажу так, он, скорее всего, заплачет.
Ну что за ребёнок.
- Ты устал?
Произнесённая им фраза удивляет меня сильнее, чем что-либо сказанное им ранее. Откровенно говоря, я шокирован тем, что он всё-таки может говорить нормально.
Я, как обычно, пожимаю плечами, и он цепляется к моей руке, как пиявка. И я, зная, что ничто не заставит его отпустить мою руку, просто перестаю обращать на него внимание.
- Юююкккиии!!
Только не это. Всё, что угодно, только не этот его коронный вопль.
Ну вот, теперь все пялятся на нас: придурок со своим, безусловно «говорящим» кроликом, сумасшедший менеджер-американец, лучший друг и по совместительству покровитель, моя сестра, брат… он!
К чёртям всё!
- Заткнись.
Н-да. Ну и поворот. Наверное, стоит ещё разок поздравить себя с очередной демонстрацией моего «ума» перед скоплением народа. Да, я просто гениален.
Он уже готов разразиться потоком слёз, мой маленький любовник, с теперь уже влажными сапфировыми глазами и растрёпанными розовыми волосами, но я неожиданно для самого себя смягчаюсь.
Да, это так. Потому что я всё ещё хочу, чтобы он был рядом. Догадываюсь, что этот плаксивый мальчишка когда-нибудь доконает меня, но сейчас я просто позволяю себе резко прижать его и поцеловать.
Он всегда отвечает мгновенно. И мне это нравится.
Он приоткрывает рот пошире в поисках моего языка, но я отстраняюсь, незаметно подмигнув ему. Больше не собираюсь продолжать этот спектакль. Я касаюсь губами мочки его уха, пробую его на вкус.
Клубника. Как иронично.
- Всё потом, - шепчу я, наслаждаясь тем, как он тихонько вздрагивает и кивает. Можно даже подумать, что до этого между нами ничего не было. Мой любовник молниеносно переключается на беседу с гитаристом, чьё имя постоянно вылетает у меня из головы, и комната вновь наполняется неимоверным шумом, голосом моего любимого и обсуждением какого-то безрассудно-смелого деятеля сцены.
Я вдыхаю, пуская медленную смерть в лёгкие. Она не так уж и противна, и к тому же помогает мне расслабиться.
Стряхнув горы конфетти с колен, я встаю и выхожу на балкон. Я слышу, что меня окликивают. Возможно, это просто галлюцинация. Да вся моя жизнь была одной сплошной галлюцинацией до настоящего времени.
Ещё один вдох, и снова дым поднимается в воздух. Я не хочу больше галлюцинаций. Это медленно сведёт меня с ума. Заставит потерять рассудок. Я усмехаюсь этой мысли.
Сумасшедший Уесуги Эйри.
Нет, не так…
Юки Эйри, предводитель душевнобольных.
- И это всё я, - я произношу это вслух, чтобы услышать собственный голос. Столько мыслей не принесут ничего хорошего.
Ничего…
- Эйри-сан, ты говоришь сам с собой?
Я нервно стискиваю зубы. Этот голос подобен яду, противостоять которому я не способен. Один только вид этого человека за моей спиной причиняет мне…
О чёрт!
Я поворачиваюсь к нему.
От его улыбки мои волосы, должно быть, встают дыбом, а сам я падаю жертвой этого невыносимого очарования. Как и прежде.
Я понимаю, что попадаю в ловушку, когда он подходит ко мне, сжимая бокал с игристым вином в изящной руке.
Я качаю головой. Будь проклята моя привычка.
Чёрт!
Не подходи ко мне!
- Да? – его дыхание незаметно в холодном воздухе; впрочем, я и так знаю, что он действительно холоден, как лёд.
Я пытаюсь сосредоточиться на теме его вопроса, но в голову ничего не идёт.
Давай же, безвольный трус. Где же твоё хвалёное остроумие?
- Эээ…
Да, внятные ответы – это не мой конёк. Я слегка пожимаю плечами и делаю попытку отвернуться.
Проклятье, это просто невероятно сложно!
А этот гад всё улыбается, в очередной раз делая из меня дурака. Улыбается так, как будто хвалится тайной, известной ему одному. Я хмурюсь. Отлично. Заставь его думать, что ненавидишь, и он уйдёт.
Может быть.
От него всегда было так трудно избавиться.
Мысленно я составляю список всех возможных проклятий на его светлую голову. Но вместе они почему-то звучат, как песня. Я, правда, даже и не удивляюсь этому особо.
Он подходит ещё ближе, слегка наклоняясь; под неясным светом луны его бирюзовые глаза становятся тёмно-тёмно-зелёными, и я инстинктивно подаюсь назад.
И только после этого понимаю, что происходит.
Какого чёрта?!
Я не боюсь его.
Слышно быстрое биение моего сердца. Так, хорошо, я не боюсь его… иногда.
В конце-концов, это даже смешно. Мне 22, за плечами у меня большой жизненный опыт, чёрт возьми, а я трушу перед кем-то, кто ниже и слабее меня.
Думаю.
Чёрт, чёрт, чёрт!
Почему мне ничего не лезет в голову?!
- Эйри-сан?
Всё. Теперь он знает. Он всегда был слишком хорош в познании человеческой души. Когда-то мне нравилось в нём это. Когда-то.
Теперь нет.
Я шумно вздыхаю и равнодушно бросаю выкуренную лишь наполовину сигарету вниз с балкона. Она беззвучно исчезает в темноте.
Молчание, пока…
- Ну же, Эйри-сан. Скажи хоть что-нибудь.
- Что-нибудь, - отвечаю я с живостью, и на мгновение, всего лишь на короткое мгновение, мне кажется, что он меня ударит. Или раздавит бокал в своей руке. Однако он ничего не делает, и это заставляет меня задуматься, почему же я ожидал от него нечто подобное.
Он никогда…
Его смех рушит мои размышления.
- Эйри-сан, ты очарователен. Но к чему сарказм?
- Почему бы и нет? – я продолжаю язвить, жалея, что выбросил сигарету. Так у меня было бы хоть какое-то занятие…
Я всё ещё не рискую смотреть на него. Он самый настоящий дьявол, мучащий мою душу. Неожиданно эта мысль вызывает у меня улыбку.
Он хочет сожрать меня.
- Что тебя так развеселило, Эйри-сан?
Я содрогаюсь от его манеры произносить моё имя. Он полагает, что вправе так обращаться ко мне. Высокомерный подонок.
И снова я пожимаю плечами, притворяясь безразличным, но его взгляд безжалостно пронзает меня, сжигая мою кровь невидимым огнём. Я раньше уже чувствовал такое. Я знаю, что это, и ненавижу его за эти пробудившиеся… эмоции.
Чёрт возьми!
- Ты, - недовольно ворчу я, и черты его лица искажаются, превращаясь в опасность, которая всегда была им. – Всё это чертовски весело.
- Эйри… - его пальцы касаются моих, и я теряюсь. Я не осознавал, насколько он близко, и мой рассудок без колебаний летит в ночную тьму. Моё сопротивление рассыпается на песчинки, и я подаюсь вперёд.
В этом тусклом свете он кажется нереальным. Я не могу отрицать, что он слишком красив. И не могу противостоять его красоте.
Проклятье. Почему я?
- Н-нет, - мой голос дрожит, и он улыбается, поняв это. Должно быть, я сошёл с ума. Должно быть, я горю в аду, но…
Но…
Я чувствую его дыханье на своей щеке, горячее, отравляющее рассудок, и моментально окунаюсь в озеро своих противоречий.
Бежать. Остаться. Бежать, бежать прочь. Остаться. Остаться рядом с ним.
О, Боже.
- Эйри, - повторяет он шёпотом мне на ухо, практически не касаясь меня.
Горячо. Так горячо.
Я умираю.
Умираюумираюумираю.
Это… Этого не может быть.
На мгновение я верю в это. Верю остатком самообладания, которое я ещё сохраняю. Я не здесь. Не с-
Он касается ладонями моего лица, и моё сердце замирает. Все мои мысли тут же стёрты подчистую, рассеяны в невидимую пыль, которую легко уносит ветер.
Проклятье! Я что, дрожу?
- Ты такой милый, - мурлычет он. Мои глаза прикованы к его губам. Они такие же бледные, как и его кожа. Я судорожно сглатываю.
- Я, - наконец-то я понимаю, почему я не в состоянии говорить или думать.
Это слишком сильно ранит.
- И всегда был таким, - продолжает он, скользя подушечками пальцев по моей щеке. – Что случилось?
Он резко даёт мне пощёчину. Сильно. Моё лицо горит огнём, а я смотрю на него, не понимаю происходящего. У меня нет ни малейшего подозрения, о чём он говорит.
Какого. Чёрта.
- Кто, - ну вот опять, я не могу говорить.
Кто ты?
- Видишь, что ты вынудил меня сделать? – мягко шепчет он мне, нежно поглаживая тыльной стороной ладони всё ещё горящую от удара щёку.
Его лёгкие прикосновения сводят с ума. Я в ловушке, и я знаю, что вырваться из неё иже невозможно, когда он встаёт на цыпочки, чтобы быть со мной одного роста. – Позволь мне загладить свою вину.
Я улавливаю отблески нечеловеческого голода и желания в этих тёмных бирюзовых глазах, и меня охватывает ужас.
Нет. Помогите. Кто-нибудь. Я не могу…
Я не могу сопротивляться этому. Ему.
Он обводит языком мои губы, прежде чем накрыть их своим ртом, унося меня в поцелуй. Поцелуй, способный остановить моё сердце. Я задыхаюсь и растворяюсь в нём, желая этого и только этого.
Я больше не принадлежу розоволосому мальчишке. Я не принадлежу никому. Кроме него.
Я могу только предполагать, что он думает так же. И никакая жена не помешает ему, не остановит его. Ведь он… претендует на меня.
Я не пытаюсь выяснить его намерения, я только хочу понять его. Я пытаюсь и не могу. Я доверял ему слишком долго, чтобы теперь сказать «нет». Бесполезно и пробовать.
Я пытался обвести его вокруг пальца, а теперь в отместку я зажат в плотном кольце его рук, игрушка для его развлечения. Предмет его желания.
Желание…
В темноте я делаю попытку рассмотреть его лицо. Волосы, посеребрённые луной, непринуждённо спадают на лоб; морозный воздух слегка румянит его кожу. Прежде, чем я осознаю, что происходит, мои руки обнимают его за плечи.
Чёрт.
Я не могу отказать ему. Я порабощён твоей опасной красотой, Сегучи Тома. Мой друг. Муж моей сестры.
Я ни на секунду не перестаю думать, что кто-нибудь может увидеть, как он покусывает мою нижнюю губу.
Хватит. У меня есть с кем-
Проклятье. Его рука мягко ложится мне на грудь, ловкие пальцы расстёгивают пуговицы на рубашке. И так же ловко добираются до моей кожи.
Я хочу возненавидеть его. Хочу. Отчаянно хочу. Он завёл меня слишком далеко, превратил мои надежды и мечты в искажённые фантазии грязных романов, желание того, чего у меня никогда не было. И не могло быть.
Юки-сэнсэй…
Больно знать то, что известно мне, вечно играть в эту игру. Полагаю, мой приговор отсрочат…
Так и есть.
Отсрочка и наказание.
Он целует меня последний раз, прежде чем отстраниться. Я удивлённо моргаю, на что он лишь издевательски-целомудренно качает головой.
- Ты был очень плохим, Эйри-сан, - говорит он, хитро прищуриваясь, и поднеся бокал к губам, залпом допивает своё вино.
Он держал его всё это время?!
Чё-ё-ёрт.
Меня пробирает озноб, и я быстро отворачиваюсь от него.
- Какой есть, - бросаю я через плечо; мои руки дрожат от осознания того, что он только что сказал.
Плохим…
Мы вернулись в самое начало, так? Снова?
Он усмехается.
- Зайди ко мне на днях, Эйри-сан, - я слышу, как спокойно он уходит, звук его шагов сливается со стуком моего сердца.
Уходит. Он… оставляет меня, сыплется сквозь мои пальцы как песок.
Тома…
- Шиндо-сан, - эта его последняя фраза, произнесённая так чувственно, отзывается во мне лёгким ознобом, пробежавшим вдоль позвоночника. Я поворачиваюсь и замечаю теперь уже одинокую фигуру в густой тьме. Но даже в этой темноте я вижу его широкие глаза, его печальное круглое лицо. Он приближается ко мне, и я замечаю, что луна усыпала его лицо иллюзорными веснушками, резко очертила линии его тела.
Я определённо самый зажравшийся ублюдок на свете.
Шуичи…
Как я смог сделать это с тобой? Как ты смог полюбить меня?
- Юки? – его голос полон заботы, сострадания и, несмотря на ледяной зимний воздух вокруг нас, тепла. Он вытягивает вперёд руку и сжимает ей мои пальцы, нежно согревая их. – Всё в порядке?
Нет.
- Да, - я отвечаю шёпотом, и он, кажется, знает, почему мне не хочется говорить. Не сейчас. Всё же он подходит ещё ближе и обвивается вокруг меня, крепко прижимая к себе.
Как всегда сильный.
Я никогда не ценил его подобающим образом. Никогда.
Мой любимый прижимается к моей груди, и неожиданное счастье наполняет моё сознание. Мне ничего не остаётся, как отплатить ему любовью, всей душой желая его. Мечтая о нём. Я вздыхаю и крепко обнимаю его, погружаясь в свои мысли.
Такие разные. Они оба.
Но…
Я никогда не смогу предпочесть одного из них другому. Даже если бы мог прожить девять жизней.
Тома – источник моей жизни. Холодный, беззаботный и кроткий. Он не хочет ничего взамен и сдерживает обещание, данное моей сестре.
А Шуичи…
Шуичи моя любовь. Моя сила. Моя поддержка. Он просит только о том, что я ему и так даю, несмотря на то, что он заслуживает гораздо большего.
Без них привычный мне мир разрушится. Без них я не смогу жить.
Мой эликсир.
Мой яд.
Мои молоко и мёд.
-
-
14.11.2006 в 21:26Как гордо быть бетой! =)))
-
-
15.11.2006 в 00:29товарищ бета, мне интересно, его вообще хоть кто-нибудь кроме нас читал?
-
-
15.11.2006 в 08:19Гггг))
Понятия не имею! =))
А ты б на сообществе каком по Гравикам выложила)
-
-
15.11.2006 в 08:42само собой) вот только дождусь разрешения автора на перевод, и обязательно выложу)) и, если не дождусь, всё равно вылоду - автор будет сам виноват
я просто банально не хочу, чтобы оказалось так, что я угробила своё время впустую